Возможность работать с детьми, в тихом и уютном кабинете, со стабильной, пусть и небольшой, зарплатой — зачастую в профессию логопед приходят именно с этими целями. Но идеализация на старте карьеры может обернуться разочарованием в будущем. Выбирать эту профессию стоит не всем, уверена учитель-логопед Вита Билуха. Только по призванию и только людям, у кого желание помогать другим преобладает над всеми остальными.
О каких особенностях профессии узнают молодые специалисты, выходя на первую работу? Каковы плюсы и минусы? Сколько можно зарабатывать в бюджетной и частной сферах? И где учиться на логопеда после 9 и 11 класса? Отвечаем на эти вопросы в материале ФАН.
фото из личного архива Виты Билухи /
Кто такой логопед? В чем состоит его работа?
Логопед работает на стыке медицины и педагогики. Если углубляться в структурные вопросы, то логопедия — это часть специальной педагогики, т.е. дефектологии. Хотя до 60-х годов прошлого века она была частью медицины. В некоторых странах и сейчас логопедом может быть только человек с медицинским образованием.
Логопед (см. профессия логопед) — это специалист по исправлению речевых нарушений, а они бывают и у детей, и у взрослых, могут затрагивать и устную речь, и письменную, произносительную сторону и глубинные речевые процессы.
По существу, логопед — это тренер, но не спортивный, а речевой. Если проблема только в произношении, логопед проводит артикуляционную гимнастику, учит правильно дышать, делает массаж. Помогает извлечь правильные звуки и тренирует их произношение — сначала по отдельности, потом в слогах, в словах и т.д., покуда эти звуки не войдут в речь.
Но дикция — это только косметическая сторона вопроса. Речь служит нам для передачи информации, выражения мыслей и эмоций.
Часто родители не догадываются, что если в три года ребёнок почти не говорит, вместо фраз использует обрывки слов или жесты, надо даже не идти, а бежать к логопеду. Такая задержка речевого развития, если её не скорректировать, испортит ребёнку жизнь.
В этом случае логопед работает над пополнением словаря, грамматикой, связной речью.
Логопедическая помощь нужна также при заикании, при анатомических нарушениях речевого аппарата и т.д.
Большинство речевых проблем видны ещё в детстве. Но речь может пострадать в любом возрасте — после травмы или инсульта, например. Если речь у человека уже была, логопед помогает её растормозить, а если возможно, вернуть ей былую живость и богатство.
Самое важное – ребенок старался
– Если родители вроде бы довольны, видно, что действительно их «логопедический» ребенок делает какие-то успехи, старается, а учителю кажется, что ребенок слаб, и он продолжает ставить тройки?
– Это, конечно, плохо. Самое важное – ребенок старался. Он же не на тройку старался. Так за старание и стоит поставить оценку. Не случайно, например, в музыкальных школах есть минусы. Например, ставят пять с тремя минусами. Эти минусы – степень градации успеха. А иногда можно ничего не поставить. Старался, и хорошо, и молодец. Потому что, если человек старается, его за старания нужно поощрять.
Система поощрений должна быть гибкой. У нашего центра большой опыт работы с детьми с аутизмом. На занятиях их не поощряют только за конечный результат. Когда он еще будет!
Поощрение от учителя может быть и словом за какое-то конкретное маленькое задание: «Где ты старался, давай я посмотрю». Я говорю школьникам: «Давай выберем три самые лучшие буквы и поставим им плюс». Или: «Давай для папы напишем. Ведь для папы мы будем стараться».
Можно ставить конкретную задачу: «Давай ты будешь сейчас писать текст на память». И не смотрим ошибки, а ребенок рад, он же успел. Про ошибки будем говорить потом, в другом задании.
Когда я работала школьным логопедом, поощряла детей за маленькие фрагменты работы. Я им говорила: «Вся работа не очень получилась, я оценю только вот это упражнение, и здесь ты сделал все просто замечательно!» Мне кажется, такой подход разумен.
– А родителям ребенку предлагать какие-то материальные бонусы можно за занятия?
– Конечно! Просто все поощрения нужно продумывать. Для кого-то это поощрение, а для кого-то это совсем не поощрение.
Я иногда задаю родителям вопрос: «Что для вас будет поощрением?» Умные и быстрые отвечают: «Деньги». Это естественно, взрослый человек хочет деньги, потому что на них он может купить любое свое поощрение. Детям сложно. Детям нельзя как-то так напрямую.
Хотя в моей жизни была такая история, когда мама у меня, ученицы четвертого класса, решила спросить, знаю ли я природоведение. И я ей все рассказала, ответила на все ее вопросы и получила в награду металлический рубль. Это был предел мечтаний, потому что рубль – это очень, очень много. На рубль можно было купить много мороженого, например. Мама никогда не баловала деньгами, все исчислялось 20 копейками на пирожок и чай, условно говоря. А тут подарен рубль. Этот пример как раз – об индивидуальном подходе.
Поэтому кому-то подойдут смайлики, флажки, плюсики как поощрение, кому-то – конфетки. Мы в центре детей поощряем – конфетку, печенье разрезаем на кусочки и за небольшое выполненное задание, часть задания – микропоощрение: «Ты справился!»
– А если учитель ставит тройку, думая, что так ребенок получит мотивацию учиться лучше?
– Прямо так и хочется сказать: а можно уйти от этого учителя? По-моему, перепутаны понятия мотивации и поощрения, вернее даже наказания. Оценка в данном случае не мотивация, а наказание.
При обучении не работает наказание, только поощрение за любой успех, даже минимальный.
Нужно такого учителя как-то подталкивать в сторону чтения книг по бихевиоризму, изучению поведения людей. Если ребенок учился, его нельзя за это наказать. Наказание за проступок, а не за обучение.
– Как вообще ребенка мотивировать? Вот он пишет с ошибками, считает с ошибками, и его это не волнует. Как объяснить, для чего исправлять ситуацию?
– Привык. Видимо, его поставили в такую ситуацию, что он уже перестал за это переживать. Ошибок много, они нарастают. Должны быть виды работ, в которых не будет ошибок. Например, задание: просто списывать текст. Не аккуратное списывание, не грамотное письмо, а только списывание. Или диктант и только диктовка на скорость. И оценка за скорость. А у нас же сразу несколько: мы и диктуем быстро, и ставим оценку за грамотность, да еще и аккуратность. А если сочинение, то еще и за эстетику, за лирику и за ошибки. Поэтому это не подойдет такому ребенку. Надо ему показать, что он может, что он справляется.
Когда ты начинаешь заниматься с такими детьми, они сначала тебя «ненавидят»: ты заставляешь их делать то, что они делать не любят. Я обычно вкрадываюсь в доверие к ребенку и говорю: «Я тебя научу так, что будет не страшно. Точно не страшно».
Очень часто даю не весь текст проверять, а выбираю пару предложений и говорю, что в них ребенок допустил ошибку. Ставлю точку на полях – на строчке есть ошибка. Это уже не очень страшно, ведь не весь текст. И ребенок с ходу мне находит эту ошибку. «Ничего себе, почти не проверяя, «видишь» ошибки, отлично просто!» И он горд, что все быстро получается и при этом я его не ругаю за исправление, как обычно ругают за допущенные ошибки, а хвалю.
– Все логопедические проблемы должны быть к какому классу решены?
– Все? Следы многих сложных системных нарушений могут оставаться на всю жизнь. Если речь в целом к школе была сформирована, а уже в 1-2-м классе появились нарушения письма и чтения, то желательно к концу начальной школы закончить коррекцию. Если должную помощь ребенок в начальной школе не получал, а проблемы сохранились, то к логопеду можно будет обращаться на протяжении всего времени обучения в школе. Давайте я перечислю оптимальные сроки коррекции.
Итак, если в процесс включены трое: мама, ребенок и специалист, то при условии, что у ребенка 4-5 по математике, за год нарушения письменной речи можно исправить. Если специалист трудится без помощи родителей, то за два года. Если когнитивные функции у ребенка снижены, то процесс растягивается на долгие годы.
Каково соотношение работы логопеда и нейропсихолога?
Я бы еще добавила в этот список врача-невропатолога. Причина речевых нарушений часто, хотя и не всегда, кроется в неврологии. Например, ребёнок лет шести хочет сказать «мышеловка», а получается то ли «мышевошка», то ли «мыфэвофка». Все почему-то веселятся, а он не понимает, что опять не так. Вот это, вероятно, оно и есть — нарушение иннервации мышц, ответственных за артикуляцию. А если у тебя каша во рту, ты и чужую речь не очень отчетливо воспринимаешь — эти вещи чётко связаны меж собой. Если, скажем, ребёнок не различает на слух В и Л, он говорит вампа — без всякой задней мысли. А вокруг все снова: «Ах! Ох! А ну, скажи правильно!» А он не может сказать правильно, для этого нужно развить фонематический слух и натренировать язык. В логопедической терминологии такое нарушение называется фонетико-фонематическим недоразвитием. Если не преодолеть его вовремя, речь сама не наладится, а в школе к тому же появятся ошибки на письме.
Бывает, что дикция сама по себе превосходная, но ребёнок упрямо говорит «мой куртка», с трудом запоминает слова или то и дело их переиначивает. Никак не может запомнить, что подружку зовут Лариса, а не Ралиса. Причина такого недоразвития речи может крыться в недоразвитии речевых центров в мозгу. Их стимулирование — проблема в основном медицинская, но также это работа для нейропсихолога и логопеда, которые ищут обходные пути. Например, то, что не усваивается на слух, можно дополнить зрительными образами, специальными логоритмическими упражнениями и пр. Я как логопед учу таких детей слушать и слышать, понимать речь, описывать, пересказывать, отвечать на вопросы и пр.
Речевые нарушения могут сочетаться с задержкой психического развития. В отличие от умственной отсталости, она чаще всего преодолима, но это тоже требует совместных усилий невролога, нейропсихолога и логопеда.
Так же сообща работают специалисты, если речь нарушилась в результате инсульта или травмы головы.
Усилия логопеды сосредоточены в основном на речи как таковой. Речь невозможна без нормальной работы мозга. Она страдает, если подавлены или неразвиты психические функции: внимание, память (особенно речеслуховая память) и пр. Логопед работает и над ними, применяя специальные методики. Но в гораздо большей степени это относится к работе нейропсихолога. Если, конечно, он есть.
А невропатолог и нейрохирург лечат органическое поражение — главную причину речевого нарушения.
Бывает, что нормальной речи мешают проблемы голосового или артикуляционного аппарата. Например, в нёбе расщелина, она делает голос гнусавым, дикция тоже страдает. Это ринолалия, её причины устраняет челюстно-лицевой хирург. А логопед помогает как можно скорее привести речевой аппарат в рабочее состояние после операции.
Вариантов речевых нарушений множество. Независимо от причины, их нельзя преодолеть отрывочными занятиями. Они требует многогранной, комплексной работы.
Ребенку нужно дать освобождение, как от физкультуры
– Получается, что ребенок с логопедическими школьными проблемами находится в состоянии стресса. Стресс в школе, ведь не получается, да и учитель не всегда понимает, почему. Кроме школьных занятий – занятия с логопедом, порой – невролог дает какие-то упражнения.
– Механизмы поддержки такого ребенка существуют. Проведу параллель. Например, ребенок сломал ногу и у него – освобождение от физкультуры. Ведь никто же его на занятия не зазывает и два за несдачу нормативов не ставит. А вот почему-то логопедические ошибки и сложности в учебе не трактуют как нарушение или патологию, которая требует в каком-то смысле снисхождения. Нужно, чтобы учитель проявил не то что толерантность, а просто общечеловеческую мудрость.
Вот пришел в класс ученик, и он сам по себе прекрасен. И ничего в нем необычного нет. Такой, как и все. Но у него наметилась проблема в виде нарушения письма, дисграфии, потому что до школы это был «речевой» ребенок, или не успел за общим темпом развития, или не уложился в отведенные рамки для усвоения письма.
Отчего бы ему просто все эти ошибки временно не считать как одну? Или вообще не считать их за ошибки. Дать освобождение, как от физкультуры. Он же все равно ходит на уроки, обучается, занимается. И не говорить все время: «Пока я тебя терплю, а придет время, я тебя накажу, если не исправишься!» Если уж мы беремся помогать, то надо помогать до конца.
В конце концов, мы пишем, читаем, считаем для того, чтобы получать информацию, а не для того, чтобы сказать: ошибка, не ошибка. Поэтому надо ребенку помогать. И за каждый, любой минимальный его личный успех хвалить.
Со мной занимался мальчик, который говорил: «Учитель никогда не увидит то, на что я способен, потому что он привык, что я всегда делаю ошибки. С вами же я занимаюсь, и у меня все получается». Я предложила маме: «Попроситесь к этому учителю на дополнительные занятия, чтобы он, наконец, посмотрел на ребенка пристальнее, не на фоне общей успеваемости, а его личных успехов». После дополнительных занятий учитель сказал: «А ты, оказывается, не дурак!»
– Что опасно пропустить в начальной школе? Что важно не упустить?
– В начальной школе нужно только три навыка: читать, писать и считать. Точка. Больше ничего. И надо, чтобы этому учила хорошая учительница. Потому что, если учительница сложная, она закладывает испуг и нежелание учиться на весь последующий период. Учительница должна нравиться.
Влиять на микроклимат в классе должен учитель, чтобы детям было комфортно.
Все родители стремятся к тому, чтобы учитель был самый сильный, самый умный. Когда родители выбирают школу для ребенка, то нужно обращать внимание не только на то, «сильная» учительница или нет, но и на то, подойдет ли она ребенку. Вообще абсолютно все вспоминают ДОБРЫХ людей и добрых учителей, нравственные вещи прививаются хорошими людьми. Насколько учительница требовательная, готова ли дифференцированно оценивать ребенка. Ребенка с раннего детства оценивают, но в школе это достигает апогея.
Я могу на эту ситуацию посмотреть как бы со стороны, потому что когда я работала школьным логопедом, то видела, как дети тянутся к тем учителям, которые умеют поделиться, могут разрешить сложную ситуацию в игре.
Все дети любят молодых и красивых, и тех, кого можно взять за руку и идти с ней в паре в столовую, не боясь, что она закричит «встань в строй». И все за эту руку борются.
И может быть, эта учительница не самая титулованная, но она может спокойно объяснять материал и ставить адекватные оценки. А в классе – нормальная, здоровая обстановка.
Вот многие говорят, что современные дети жестокие. Конечно, будут жестокие, если учительница станет кричать: «Чем бегать, где-то тренировать ноги, ты уже давным-давно должен был математику учить». Ну кому это понравится? Если про ребенка, наоборот, скажут: «Ребята, смотрите, какой он мальчик. А он у нас умеет рисовать», – ребенок раскроется навстречу. Это же все очень просто организовать и у каждого ученика найти и выделить его сильные стороны, способности.
Я всегда делала ставку на хулиганчиков. Если их привлечешь к себе, то микроклимат сформируется правильно. Мне всегда нравились именно неординарные дети, и не важно, с особенностями они были или нет. Разные дети встречаются в практике: ребенок-ребус, к которому нужно найти ключик, или ребенок-неудачник, который как магнитом притягивает проблемы, попадает в нелепые ситуации, или такой «колючий ежик», все его уже обидели, он защищается.
Ты видишь, что ребенок требует твоего внимания, ему нужна поддержка, похвала, интересное поручение, и тут даже уже не в дисграфии дело, а просто если человека поддержать, все идет по-другому, другой эмоциональный настрой.
Где работает логопед? Возможен ли свободный график?
Логопеды работают в образовательных и медицинских учреждениях. Логопед в образовании называется учителем-логопедом, в медицине — просто логопедом.
Логопеды в медицине работают в клиниках и отделениях для людей с патологиями речи, с последствиями инсульта, в клиниках челюстно-лицевой хирургии и др. Ведут приём в поликлиниках, трудятся в домах ребёнка т.д.
Ещё сохраняются ставки учителей-логопедов в некоторых детских садах, массовых и коррекционных школах. А также в коммерческих развивающих центрах. Свободный график возможен, если логопед работает исключительно частным образом. Ставка учителя-логопеда — 20 часов в неделю. Некоторые логопеды работают сразу в двух местах: с утра в одном месте, а после обеда — в другом. При желании можно сочетать работу в учреждении с частной практикой. Обычно это занятия у подопечных на дому, что, доложу я вам, довольно тяжело.
Что есть плохого в работе логопеда?
Это работа с детьми и их родителями, что само по себе не плохо, а трудно. Трудно найти общий язык с ребенком, если он уже затюкан настолько, что вообще боится разговаривать. Трудно призвать к порядку малыша, особенно если он плохо понимает речь, если память слабая, внимание неустойчивое.
Трудно донести свои рекомендации до родителей, которые часто не понимают серьёзности проблемы. Да, они хотят, чтобы ребёнок, наконец, научился говорить. Но в первую очередь их волнуют те самые «фефекты фикции», а не речь в целом. Чем тяжелее нарушение, тем неохотнее они выполняют домашние задания.
Сейчас я работаю в школе для детей с тяжелыми и множественными нарушениями развития. Их речевые трудности — следствие двигательных и интеллектуальных нарушений. У многих наших учеников — поведенческие проблемы, так называемые нарушения эмоционально-волевой сферы. Чтобы расположить к себе такого ребёнка, настроить его на работу, требуется дьявольская изобретательность и абсолютная отдача сил. Дефектолог, логопед, психолог, учителя по учебным предметам — мы все работаем в одной упряжке.
Это трудно, но нам нравится.
Раздражает обилие бумаг, планов и отчетов, которые приходится составлять на радость бюрократам от образования. Я никогда не научусь заполнять журнал без ошибок!!!
А вот совсем плохо другое — то, что сейчас происходит в образовании. Не знаю, надолго ли это несчастье, но многие детсады и школы лишились логопедов и дефектологов. А во многих российских городах их нет вовсе. Если рассуждать цинично, я должна порадоваться: чем меньше логопедов в детсадах, тем больше у логопедов частных занятий.
Но, как я уже сказала, один логопед в поле не воин. Чем сложнее проблема, тем больше специалистов нужно привлекать. Какое будущее ждёт ребёнка, если он на родном языке говорит, как иностранец? Как он найдёт друзей? Как он окончит школу? Какую профессию освоит? Это очень острая проблема.
Должно быть время на увлечение
– «Логопедические» дети требуют больше внимания. А на какие-то кружки стоит отдавать? Как же тогда время выделить, чтобы ребенок просто поиграл, побездельничал?
– Мы сказали, что в младших классах нужно научиться трем базовым функциям: читать, писать и считать. Не москвоведение изучить и биологию, а именно это. И мы обязательно должны заложить какой-то интерес, который, возможно, поможет в жизни, а может быть, станет стартом к выбору профессии. Мы все чем-то интересуемся.
Младшая школа – тот период, когда ребенок должен пробовать. Пошел он, например, на картинг. Какой мальчишка не хочет ходить на картинг: там машины. Но попался такой педагог, который только эти картинги заставляет чистить и драить. И все, желание пропало. Ну вот, хорошо, мы это не хотим, мы теперь хотим пойти на другой кружок.
Пришли на борьбу. Там то же самое: взрослые борются, а остальные все смотрят. И опять можно искать. Надо найти специалиста, который заинтересует, влюбит, даст перекувыркнуться, ударить в грушу. Это тоже непростой поиск. Любого специалиста найти трудно. Надо искать.
Я за то, чтобы у ребенка было увлечение. И время на него должно быть отведено. Или уж тогда совсем без увлечений, только школа. Но мне так не нравится.
А чтобы на все хватало времени и оставалось еще на отдых, может помочь расписание. Просто его неправильно составляют. Дети же любят, когда очень красиво. Прикрепили на картон клеящуюся ленту, сфотографировали самого ребенка: вот он читает, вот он пишет, вот он считает, вот он ест, и выстроили на эту липкую ленту весь его распорядок дня. Сделал – отклеил. Ему комфортно, у него на все остается время. Он успевает. Он живет в хорошем таком ритме. А там посмотрите, если нагрузка большая, значит, нужно что-то будет менять, убирать.
Кто категорически не может выполнять эту работу?
Раздражительный человек, мрачный, самодовольный, человек, склонный к насилию (в том числе к психологическому), не сможет работать логопедом.
Надо уметь быстро реагировать на постоянно меняющуюся ситуацию, приспосабливать свои методики под ребенка, а не ребёнка под методики. Нет универсальных методик и приёмов, отмычек, которые подходят ко всем замкам. Нужна гибкость.
Нужен артистизм, нужна игривость. Хотя «Оскара» за это вам никто не даст.
Когда сидишь один на один с учеником, надо уметь находиться «здесь и сейчас», отставить всё, что не имеет отношения к этому общению. Если ты не готов всматриваться, вслушиваться в своих учеников, ничего не получится.
Как подготовить ребенка к школе – советы от Ольги Азовой
Я считаю, что готовить детей к школе в том виде, как готовят сейчас, не нужно совсем. Это даже как-то абсурдно звучит: подготовка к школе. А что мы тогда будем делать в школе, если научились читать и писать? Как же все-таки готовить?
Тренируйте мышцы.
Готовясь к школе, необходимо заниматься физическим развитием ребенка. Многие современные дети физически очень слабые. Они мало играют, мало прыгают, бегают, не умеют играть в ролевые игры. Если ребенок не научился держать ручку, штриховать, не умеет застегивать пуговицы и шнуровать ботинки, – ему будет сложнее овладеть навыком письма и в целом учиться.
Моторное развитие сильно стимулирует мозг, образует новые нейронные связи, стимулируются центры, которые отвечают за речевые, моторные функции.
Когда ребенок приходит ко мне на консультацию, то я не усаживаю его сразу за стол, предлагая картинки. Я внимательно смотрю на то, как ребенок ко мне входит в кабинет: не задевает ли косяки, не заваливается ли на бочок, не прихрамывает ли, не передвигается ли на «мысочках», не переваливается ли с ноги на ногу.
Готовьтесь к тому, что ребенку нужно будет долго быть статичным: тренируйте мышцы спины и ведущей руки (адаптивные физические нагрузки, общий массаж с акцентом на мышцы, которые участвуют в акте письма, БОС-миотренажер на ведущую для письма руку и мышцы спины).
Тренируйте баланс.
Велосипед – это средство передвижения для ребенка, поэтому на прогулке ребенок должен ехать на велосипеде, а не велосипед на папе.
Используйте и другие возможности для тренировки баланса: прыгать на батуте, пытаясь выполнять разные упражнения, качаться на качелях, ходить по бревну, выполнять упражнения на фитболе.
Хорошо развитый баланс – опора для развития и координации функций, которые формируют навыки письма, счета.
Хорошо, чтобы к школе ребенок был готов неврологически и психологически.
Если присутствует какая-то патология, то нужно думать, как ему помочь. Допустим, ребенок с речевыми нарушениями. Этот ребенок должен остаться в поле зрения логопеда и курироваться им. Лучше, чтобы такого ребенка наблюдал психолог и нейропсихолог.
До школы много играйте в ролевые, по правилам, сюжетные и другие игры.
Игра – мотивация к обучению. Ребенок до школы должен много играть. Когда ребенок играет, то он в игре выстраивает отношения. В играх есть правила, очередность. Только так безболезненно происходит смена ведущей деятельности: с игровой на учебную. Тогда ребенок начинает понимать учебную задачу, а не просто играть с ластиком и карандашом.
Учите слушать.
Смотреть, конечно, тоже нужно. Но огромный поток информации идет именно через уши, особенно если преподает учительница. Для женщин более характерен аудиальный способ общения. Мальчикам, наоборот, больше подходит визуальный тип. Да и в целом детям проще, когда задание дается не только на слух, но и записывается. Многие мамы знают, что если учитель не написал на доске домашнее задание, то ребенок считает, что ничего не задали. Не услышал.
Учитесь слышать, тренируйте слуховое восприятие, «фонематический слух» (различение близких по звучанию звуков). Используйте «Томатис» (метод развития слухового восприятия). Учите отвечать на вопросы, откликаться.
К школе ребенок должен научиться произвольно владеть речью.
Научите ребенка пересказывать, рассказывать, фантазировать. Если ребенок с трудом подбирает слова (не может назвать на картинке слово «гараж», «фонтан»), допускает много грамматических ошибок (деревья – «дерева»), не проговаривает слово целиком (термометр – «темомет», «темом»), не выговаривает звуки (пропускает, заменяет, искажает), у него нарушен «фонематический слух», то обязательно нужно заниматься с логопедом.
7. Нужно формировать зрительно-моторную и слухомоторную координацию.
Слышу-пишу, вижу-пишу. Если дети плохо удерживают инструкцию или не научены, например, запоминать предложение, а потом писать его с опорой на память, то начинают списывать чуть ли не каждую букву или смотреть на учителя после каждого написанного слова во время диктанта. Таким детям нужен своего рода тренинг. Нужно учить удерживать в памяти информацию, начиная с предложений из двух слов, и так дойти до шести слов.
Тренируйте слухоречевую память: учите стихи! Ничто так не тренирует память, как ежедневное запоминание четверостишия. Поддерживайте такую форму в течение всей жизни. Если у ребенка есть проблемы с восприятием и памятью, то нужно заниматься с нейропсихологом, который простимулирует эти функции.
Важно определиться с латерализацией, какой рукой будет писать ребенок.
Нейрофизиологи и нейропсихологи просят определиться с ведущей рукой, глазом, ногой. Для чего нам надо определиться? Для того, чтобы определить тип ребенка и, возможно, тип обучения. Если ребенок такой правополушарный: глаз у него, ухо правое, может быть он будущий художник или музыкант. Это стоит учитывать в выборе программы. И если мы такого эмоционального, художественного, творческого ребенка отправляем в класс учиться по Петерсону, ему будет там не просто. Потому что он не логик, не математик.
До школы нужно развивать ритм.
В основе звукослоговой структуры лежит умение отхлопывать ритм. Мы говорим словами, слогами, предложениями – линейно. И пишем мы линейно. Если у ребенка плохой ритм, то в устной речи – нарушение звукослоговой структуры, а на письме – пропуски и перестановки. Отхлопывайте разные ритмы, тренируйте разные виды тайминга!
